Василий Сахаров - Когда пришла чума [litres]
Степан промолчал, и, оставив его, я подошёл к Андрею Ивановичу, который отвесил мне леща и прошипел:
– Ты куда смотрел? Совсем разум потерял? Ты мог подумать, что девчонка заразная и приближаться к ней нельзя?
Я огрызнулся:
– Так вышло. Растерялся, а тебя рядом не было.
– Пора самому думать. Не маленький уже, и я не могу постоянно находиться рядом, чтобы твои сопли вытирать.
Можно обидеться. Но мне было не до того. Ведь я думал не о себе, а о девушке, в которую стал влюбляться и уже считал своей. Ну и о девчонках, к которым привык, конечно. Поэтому спросил старшего:
– Что теперь?
Андрей Иванович понял, что именно меня интересует, и ответил сразу:
– Оставляем Светку и девчонок на месте. Вещи у них будут, и палатку дадим. Продуктами, водой и лекарствами тоже поделимся. К себе их не подпускаем, стережёмся. Отъедем дальше, я полянку неподалёку видел. Потом посмотрим. Может, ещё всё обойдётся. Степана заберём. Пока расклад такой. Если есть какие-то мысли, выкладывай.
Свежих идей не было. Поэтому я с дядькой согласился, и мы поступили, как он наметил. Бросили Светлану и детей и перебрались на другое место с таким расчётом, чтобы ветерок с реки дул от нас. Я попытался поговорить с девушкой издалека, но она опустила голову и сделала вид, что мы незнакомы. Что это? Презрение или погруженность в собственные мысли? Я не знал. Просто смотрел на неё, и моя душа разрывалась на части, а в голове роились хаотичные мысли: «Как?! Почему?! За что?! Неужели Бог, если он есть, допустил это?! Ладно, мы с Андреем Ивановичем, на нас кровь! Возможно, заслужили мучительную гибель! А детей-то за что?! Чем они провинились?! А Светлана?! Какие грехи на ней?!»
Наверняка не я один в этот момент задавал себе эти вопросы и не только мне было плохо. Но о чужих бедах я не думал, ибо невозможно собрать в одном месте всё горе мира, чтобы его мог пересилить один человек. Поэтому, покрутившись вокруг стоянки, я вернулся к машинам, и здесь меня скрутило. В солнечном сплетении образовался комок боли, и, опустившись на колени, я сунул в рот два пальца, и меня вырвало.
– Плохо тебе? – рядом, посматривая в сторону Светланы, которая стала медленно разворачивать палатку, спросил Андрей Иванович.
– Да, – поднимаясь, ответил я.
– Это душевная боль преобразуется в физическую. Так бывает.
– И что делать?
– Терпеть, Иван. Ничего другого не остаётся. И это только начало, потому что дальше будет хуже.
– Я выдержу.
– Понятное дело, выдержишь. Куда денешься? Главное, не распускай себя и отгородись от беды барьером, а иначе с ума сойдёшь или в себе замкнёшься. А нам ещё топать и топать.
– Знаешь, дядька, плевать мне на бункер Шарукана.
Как ни странно, но он мне не возразил, а помрачнел ещё больше и сказал:
– Мне тоже. Но что-то подгоняет меня, заставляет двигаться, и я уже не в состоянии остановиться, пока не дойду до конечной точки.
27
Остаток дня и ночь прошли тревожно. Андрей Иванович наблюдал не только за Светланой и девчонками, которым не повезло. Но и за своим племянником, который мог совершить неразумный поступок. Парень молодой, он пока не стал чёрствым. А ещё к стоянке могла приблизиться Светлана, и Вагрин этого тоже опасался. Придётся стрелять в девушку и в детей, если появится угроза, и он выстрелит. А что потом? Хватит Степана, который лежал в микроавтобусе и зубами скрипел. Наверняка за убитых родственников зло затаил. Разумом он, скорее всего, понимал, что иного выхода у Андрея Ивановича не было. А в душе мальчишки кипела злость на убийцу.
Однако всё обошлось. Иван смог взять себя в руки, а Степан попросил его развязать и пообещал не делать глупостей. И хотя Вагрин ему не поверил и возвращать оружие не собирался, он Иванова освободил. А потом выяснилось, что больные пропали. Палатка на месте, и никто не придал значения тому, что из неё никто не выходит. Возможно, Светлана и девчонки, испытав шок, спали. Но наступил полдень, а на просеке никто из них не появился.
Андрей Иванович обошёл место стоянки по кругу и обнаружил следы. Светлана и девочки ушли. Они сделали это ночью и явно, по следам, направились к Акиму.
Что делать? Мнения у всех разные, и к побегу больных каждый отнёсся по-своему. Андрей Иванович и Людмила обрадовались – одной проблемой меньше, хотя попутчиков, разумеется, жаль. Степану было всё равно, по крайней мере, он выглядел равнодушным. А вот Иван завёлся и сказал, что беглянок надо догнать.
– Зачем? – поморщившись, спросил племянника Андрей Иванович.
– А затем что, возможно, у Светланы и её сестёр иммунитет. Ведь есть на это надежда.
– Если это было так, они бы остались. Но, скорее всего, Светка заметила признаки болезни и решила избавить нас от своего присутствия. Всё равно ей умирать.
– И всё же я хочу пройти за ними, добраться до посёлка и посмотреть, там они или нет.
Старший Вагрин покачал головой:
– Нет. Поступим иначе.
– Как?
– Я сам пойду.
– Один?
– Степана возьму. – Андрей Иванович положил ладонь на плечо младшего Иванова: – Пойдёшь?
Парень кивнул:
– Да.
– А может, сразу туда на машинах поедем? – опять вклинился Иван.
– Успеем. Сначала пешочком пройдёмся, так спокойней. Нас не будет пару часов. Как вернёмся, примем решение, куда направимся дальше.
Иван согласился, отошёл к машине и сел под деревом, стал наблюдать за просекой. А разведчики, Вагрин и Степан, который по-прежнему был без оружия, по следам беглецов двинулись к Акиму.
Светлана и девчонки след оставили чёткий, даже Андрей Иванович его видел. Они делали частые остановки и много петляли. Всё-таки дети есть дети, а Светлана – не лесной житель. Поэтому двигались беглянки медленно, и старший Вагрин считал, что далеко они не ушли.
Андрей Иванович был прав. Но у беглянок оказалась хорошая фора, и, когда разведчики, выбравшись на опушку, увидели посёлок Аким, от которого остались только еле дымящиеся развалины, Светланы и девочек нигде не было. Они пропали. Однако кое-что интересное Вагрин и Степан увидели. На речном берегу находились люди и плавсредства – буксир и пара речных катеров КС. Судёнышки небольшие, речные, даже после переделки на десять, максимум на пятнадцать человек. А люди, которые находились возле них, были в одинаковых ярко-жёлтых защитных костюмах и закрытых шлемах, и у каждого был автомат.
– Кто это? – нарушив тишину, спросил Степан.
– Думаю, группа зачистки.
– А что за костюмы на них? Странные…
– Обычные. Костюмы биологической защиты. В Москве такие видел.
– А откуда эти люди?
– Из города, скорее всего. Или с военной базы какой-нибудь.
– Это они посёлок сожгли?
– Наверняка.
– Как поступим?
– Посмотрим на них со стороны и уйдём.
Неожиданно раздался выстрел. Левее от стоянки началось движение, и Андрей Иванович, достав бинокль, попытался разглядеть, что там происходит.
Между развалин, выбравшись из горелого сада, стояли люди, и Вагрин их сразу узнал – Светлана и сёстры. Девочки Ани нигде не видать. Попутчицы застыли на месте, а неподалеку – три человека в защитных костюмах.
«Что же теперь будет?» – подумал Вагрин, хотя уже знал, как поступят чистильщики с заражёнными.
К Светлане и девочкам приблизился один из бойцов. Резким движением он сорвал с девушки одежду и отступил, обернулся к своим товарищам. Загремели выстрелы. Чистильщики били в упор, и Вагрин крепко стиснул зубы, а потом прошептал:
– Падлы…
Тела девушки и её сестер остались лежать на покрытой пеплом дороге, а чистильщики быстрым шагом направились к реке. Вагрин опустил бинокль, отступил в лес и сел на пенёк. Степан замер рядом и спросил:
– Они мертвы?
– Да. – Андрей Иванович достал фляжку и сделал солидный глоток.
– Одного не пойму… – Степан посмотрел на него.
– Чего?
– Ты сказал на чистильщиков – падлы. Но ведь ты такой же.
– Это ты мне родственников решил припомнить?
– Решил.
– А зря. Не было у меня иного выхода, вот и выстрелил.
– Мог бы их ранить.
– Дистанция приличная, а времени в обрез, и всё происходило слишком быстро. А что с чистильщиками меня сравниваешь, то зря. Если есть возможность не проливать кровь, я никого не убиваю. А они действовали по инструкции и приказу. Могли оставить Светку и девчонок в покое? Могли. Но всё равно их убили. Теперь разницу видишь?
Степан не ответил, молча опустил голову и задумался.
Спустя четверть часа чистильщики, погрузившись на речные судёнышки, отвалили от берега и направились в сторону Ухты. Идти в Аким смысла не было, и, проводив буксир и катера взглядом, Андрей Иванович собрался вернуться на просеку.
– Пойдём, – бросил он Степану.
Но парень остался на месте и отозвался:
